На Вятке и сейчас богатые помогают бедным, но очень избирательно. Да и во благо ли им?
Однажды сильно покоробила одна ситуация. В какой-то светлый праздник ряд бизнесменов (или, как говорят, коммерческих структур) организовал бесплатные обеды для детишек. Никаких изысков, так – котлетки, прянички, дешевые подарочки. Это прекрасно и замечательно! Но потом почти по всем СМИ прошла мощная реклама этого события. Даже если вычесть подконтрольные коммерсантам телеканалы и издания, то явно денег было затрачено не меньше, чем на детей. Да если и было бы все бесплатно, то этично ли кричать о своем милосердии во весь рупор?
И в других случаях – как какое-то событие, так за ним мелькают названия фирм, предприятий, ЧП. Съездил народный коллектив на “гастроль”, а после приезда руководитель так и “боготворит” в беседе спонсоров.
А последним толчком для обращения к теме стало недавнее обвинение органами известного в области чиновника, дирижера Евгения Деришева. Его обвиняли в получении взятки. Но все лопнуло, когда он доказал, что деньги в частном порядке брал для организации концертной поездки одного оркестра.
Возникло желание разобраться во всем этом. Благотворительность, меценатство, спонсорство… Что это такое в современной Вятке? Где лицемерие, где благородство, где профанация? При первом же “знакомстве с темой” выяснил, что никто во всей полноте не владеет ситуацией в этой сфере. Нет никаких реальных законов, регулирующих положение дел, нет статистики, у всех свое мнение, короче – полный хаос.
Путаница понятий
По словарю: меценат – покровитель науки, искусства, тот, кто бескорыстно помогает людям. Спонсор – тот, кто финансирует кого-то или какое-то мероприятие с целью рекламы. Филантроп (благотворитель) – ведущий благотворительную деятельность, оказывающий помощь нуждающимся. У нас все это дико перепутано. Во всех значениях чаще всего употребляется слово “спонсор”. Но под истинной благотворительностью мы понимаем безвозмездное оказание услуг кому-то. То есть не предполагается, что даритель взамен получит адекватную коммерческую отдачу, прямую или имиджевую рекламу.
Однако тут же попадем в “логические ножницы”. Как верно сказал один кировский предприниматель, если кто-то узнает о факте меценатства, то оно превращается в спонсорство. Скажем, если я замечу в статье, что некий завод помогает строить церковь – это пример меценатства. Но если приведу название предприятия, то тут пойдет имиджевая реклама. В общем, я решил для избежания тавтологии пользоваться разными терминами в зависимости от ситуации.
Кто они – благодетели?
Нынешние благотворители делятся на два типа. Первый – это крупные предприятия различных форм собственности, в основном – ООО, АО. В абсолютном большинстве случаев решение о распределении прибыли принимают акционеры или члены ООО. На их собраниях решается, что 2 – 5 – 10 процентов заработанной прибыли можно потратить на “социалку”. Из этой суммы и выделяют средства на школы, детдома, выставки, поездки ветеранов по грибы и т.п.
Председатель профкома одного из крупнейших кировских заводов Александр Машковцев сказал, что у них как раз и действует вышеописанная схема. Но плюс к тому – уже четвертый год проводят субботники. Все заработанные деньги уходят в фонд помощи районному детскому дому. Или могут быть нетрадиционные формы поддержки. Например, завод передает колхозу технику, а тот возит в детдом продукты. Разовые акции поддержки оказывали в последнее время милиционерам (дизель выделили для обогрева в командировках в Чечне), инвалидам (коляски) и т.д.
У других крупных предприятий схема благотворительности схожая. Директор, конечно, может “почудить” и выделить деньги, например, на поэтический вечер творцов из глубинки, но в рамках очень ограниченной суммы. Скажем, не так давно я побывал на презентации книжки стихов двух работников одного из заводов. Директор лично решил выделить средства на издание, оказав поддержку сотрудникам. Правда, значительная часть сборника была занята фотоизображением выпускаемой продукции.
Вторая часть наших меценатов-спонсоров – это бизнесмены. Как правило, для них нет особой разницы между личными сбережениями и суммами на счетах их фирм. Если и есть, то одно легко перетекает в другое. Они совершенно произвольно определяют размер суммы, адресатов для помощи… Я пообщался со многими предпринимателями. Большинство говорит одно и то же: бесконечен поток просителей, и это их очень угнетает. Они же давно определились с объектами оказания помощи. Обычно это отдельные детдома, интернаты, церкви, музыкальные коллективы. Но помощь – от случая к случаю.
Как стать счастливчиком – и найти своего благодетеля? Происходит это по-разному: кто-то “цепляет” его по знакомству, кто-то случайно сходится с бизнесменом, кто-то из просителей оказывается первым у “вставшего на ноги” предпринимателя. Бывает, выступают спонсорами по принуждению или необходимости. Но об этом ниже.
Из всех бизнесменов, с которыми я пообщался, наиболее емко и внятно рассказал о проблеме один из них – Александр Михеев. (Это не реклама. Продаваемым “брэндом” является название его фирмы. Просто не хочется писать без реальных “говорящих” людей). Итак, ему слово.
“Я для себя определился с некоторой суммой, – рассказывает Александр, – которую могу достаточно корректно потратить не на развитие предприятия, которая не повлияет на стабильность работы, на атмосферу в коллективе. Но часто отказываемся от участия в интересных делах, если этот “бюджет” исчерпан. Хотя в исключительных случаях все же приходится выступать в роли “скорой помощи”. Но этого не должно быть. Бизнес не должен выполнять функции государства, соцорганов”.
У А. Михеева также есть несколько постоянных объектов для помощи, один раз и навсегда выбранных. Это, по его словам, идет от души. Есть благотворительность или уже спонсорство другого плана, когда за работу его фирма не получает денег, но создает себе благоприятный имидж сделанным.
Есть еще личностный мотив. Александр говорит, что его ужасает засилие попсы, особенно это проявляется в музыке: “Когда едешь на машине, дюжину радиостанций переключаешь, а там одна и та же песня”. Поэтому он за свой счет проводит в Кирове концерты бардов…
А теперь о самих просителях
Как мне рассказал один из наших писателей, сумевший в нынешнее сложное время издать несколько книжек, все происходит просто и сложно одновременно. Ты самостоятельно ищешь “доброго богатого дядю”. Иногда везет сразу, иногда писатели годами не могут никого найти. Основные спонсоры известны, они нарасхват. Если он уже кому-то помог, то тут ничего не “отломится”.
Просить стыдно, но просят все – художники, спортсмены, музыканты… Легче пробиться к душе благодетеля народным коллективам. Но вот интересный пример. Один знакомый любитель тяжелого рока поднялся в бизнесе и финансирует однозначно убыточные для него рок-концерты.
Самый, увы, “модный” вид адресной благотворительности – детские дома. При случае и рассказать об этом можно красиво, и душа спокойна; все-таки сиротам помогают. Но тут дело случая. Я наугад позвонил в один из отдаленных детдомов – свечинский. Зам. директора Александр Марьин сказал, что им оказывает помощь целый ряд крутых кировских компаний-предприятий. Это уже повелось давно. Эти фирмы выбрали их дом и больше не “распыляются”. Недавно канцтоваров к учебному году подкинули, баню построили. А если конкретно что-то надо, то “подшефные” пишут заявку, и обычно ее выполняют. Но все равно, считает педагог, это разовая предметная помощь. А из бюджета выделяется денег на одного ребенка в два раза меньше положенного.
Но он знает детдома, где со спонсорской помощью гораздо хуже, там, куда доехать труднее. Сельским нищим школам и вовсе почти никто не помогает – их же сотни.
Рычаги власти
Одним из принципиальных вопросов современного “спонсорства” является участие в этом процессе властей. Как говорят почти все бизнесмены, да и многие представители заводов, им постоянно приходят письма от различных администраций, учреждений, государственных, муниципальных организаций с просьбой оказать помощь им самим или кому-то – хорошему артисту, коллективу, школе, поддержать мероприятие и т.д. Нюансы бывают разные, но отказать – себе дороже. И мы слышим постоянно, что в организации праздника приняли участие такие-то фирмы, предприниматели – “спасибо им огромное”…
По такой схеме, говорят, составлялся известный внебюджетный фонд губернатора, из которого бывший правитель области дарил школам и домам ветеранов телевизоры, магнитофоны, автобусы…
С одной стороны, политика властей ясна: все “спонсоры” живут и зарабатывают здесь, стало быть, должны тратиться, хотя бы в плане поддержки каких-то акций, на “бедных бюджетников”… Но, с другой стороны, подобная практика неофициально называется “государственным или административным рэкетом”. Бизнесмен В. мне сказал, что его бесит, когда с протянутой рукой ходят госорганизации, но недавно снова “помог” такой на тысячу “баксов”. А отказать нельзя – “задавят” комиссиями, проверками, отказами.
К сожалению, поговорить с кем-то из чиновников не получилось, по причине их нежелания пока разговаривать на эту тему.
Они ссылались на отсутствие соответствующих законов. Действительно, у нас нет федерального закона, реально регламентирующего деятельность благотворителей. Закона, который бы давал льготы, подталкивал к меценатству… Нет и областного закона. Хотя в некоторых регионах (Самара, Москва) такие законы есть и успешно действуют.
Как сказала исполнительный директор фонда “Содружество” Ольга Смирнова, Россия – “единственная страна в мире, где для меценатов, благотворителей не предусмотрены налоговые льготы”. Ее фонд занимается в том числе поддержкой детей из малообеспеченных семей. Из-за отсутствия закона уговорить предпринимателей выделить деньги в фонд из их налогооблагаемой прибыли очень трудно.
И все-таки – ширма или благо?
Словом, картина такова: благотворительность у нас имеет место быть, но в целом это – хаос. Многие даже говорили, что она на самом деле имеет большие масштабы, чем кажется. Очень многие коммерсанты работают с “черным налом” и предпочитают не светиться, помогая кому-то. Да и если человек оказывает помощь официально, то часто просит не сообщать об этом всем и вся: сразу набежит масса новых “обездоленных”. Но возникает один вопрос – насколько вся эта деятельность во благо?
По мнению директора Кировского центра поддержки некоммерческих организаций Олега Ткачева, в какой-то мере современная благотворительность ведет к негативным последствиям. Часто дарители не вникают в результаты: отдали и – камень с плеч. В результате иные “завалены” гуманитарной помощью, а некоторые бедствуют. Да и чаще всего помощь – разовая, ограничивается подарками, имуществом, фруктами и приучает к иждивенчеству. Никто уже не хочет снимать маску обездоленности.
Ему вторит и Ольга Смирнова. Она говорит, что предприниматель, выбрав детский дом, делает для себя ширму, отгораживающую его от другого бедствующего социума. Она была свидетелем случая: девочкам из детдома примеряют роскошные туфельки. Те не подходят. Воспитательница говорит: не плачьте, у нас на складе их еще куча. А дети из нуждающихся семей годами не могут обуть новые ботинки… То есть помощь часто крайне несправедливо распределяется с точки зрения ситуации в целом.
Но в таком положении нет вины деловых людей.
По приблизительным прикидкам некоторых специалистов, ежегодно в области оказывается благотворительной помощи минимум на 80 миллионов рублей! Эта цифра ничем не доказана, но даже если она много меньше, то все равно – внушительна. А отдача от нее – минимальна. Она чуть изменяет кое-где к лучшему обстановку, но ненадолго.
Как считает Олег Ткачев, оптимальный путь – это аккумуляция средств в едином фонде. Тогда можно было бы решить немало социальных проблем. Понятно, мало кто из бизнесменов захочет перечислять средства на счета бюджетных отделов соцзащиты, каким-то частным благотворительным организациям. Они уверены – растащат, или деньги растворятся в “черной дыре”… Они не хотят иметь посредников (хотя детский дом тот же посредник между ними и детьми).
Ткачев же говорит, что существуют абсолютно прозрачные методы работы с привлеченными капиталами, они не обязательно обезличиваются, и бизнесмен может видеть, куда они уходят. Просто ими распоряжаются грамотные люди. Такие методы уже опробованы в мире.
Позиция вполне логичная и здравая и, может быть, в теории единственно верная, но, учитывая наш менталитет, пока нежизнеспособная. Почти все благотворители говорят, что не хотят отдавать деньги в общую кучу, а желают по-прежнему возить конфеты, игрушки, телевизоры конкретному детскому дому. И понять их можно, если вспомнить в какой стране мы живем.
Андрей ПОЛОЗОВ
“Вятский край“